Сможет ли "союз святых пап" стать уроком для Русской церкви, размышляет российский эксперт, Россия

Церемония причисления к лику святых Католической церкви двух понтификов - Иоанна XXIII и Иоанна Павла II, стала в конце апреля этого года одной из главных новостей во всех мировых СМИ

Церемония причисления к лику святых Католической церкви двух понтификов - Иоанна XXIII и Иоанна Павла II - стала в конце апреля этого года одной из главных новостей во всех мировых СМИ. В сообщениях агентств перечислялись коронованные особы и главы государств, приехавшие в Ватикан на торжество, подсчитывалось число паломников, стоявших на площади святого Петра. Однако за всей этим потоком информации остался почти незамеченным смысл произошедшего в Риме 27 апреля, на который обратил внимание известный российский религиовед Борис Фаликов в статье, опубликованной накануне "Газетой.ru". Между тем то, что стоит за этой необычной канонизацией, как считает эксперт, имеет большое значение не только для для католиков, но касается и Русской православной церкви.

Речь идет о том. что Папа Франциск принял неожиданное решение - вместе с твердым консерватором Иоанном Павлом II объявить святым и "доброго папу" Иоанна XXIII. Таким образом, пишет Фаликов, нынешний понтифик предложил католикам с разными взглядами оригинальную теологию милосердия.

Эксперт напоминает, что поначалу в Ватикане собрались канонизировать одного Иоанна Павла II. За 27 лет своего понтификата этот харизматичный и вездесущий папа, поляк по происхождению, завоевал сердца не только католиков, но и верующих других конфессий и даже религий.

Иоанн XXIII также был весьма почитаем и любим, кроме того, в 1962 году он созвал Второй Ватиканский собор, положив начало грандиозным переменам в Католической церкви.

Что же подвигло Франциска к решению совершить одновременную канонизацию двух разных понтификов?

Дело в том, что Иоанн Павел II, при всех своих неординарных поступках и экуменической открытости (он первым из пап переступил порог синагоги, покаялся за преступления инквизиции и признал вину католиков в массовом убийстве французских протестантов), оставался твердым консерватором, особенно в сфере морали.

Поддержка запрета на контрацептивы и эвтаназию, осуждение абортов при любых обстоятельствах и прочие строгости превратили его в икону для ревнителей "истинной веры". Однако это не могло не вызвать отторжение у либеральных католиков, не говоря о западном обществе в целом, которое с недоумением смотрело на эти "пережитки старины".

Иоанн XXIII, напротив, имеет отличную репутацию как раз среди либералов. Созванный им собор привел к мощному обновлению церковной жизни, Папа провозглашал идеалы мира и призывал к социальной справедливости. Конечно, он был вполне консервативен в сфере морали, но запомнился не этим, а открытостью к переменам и удивительной отзывчивостью. Недаром этот выходец из итальянских крестьян получил прозвище "добрый папа", отмечает Борис Фаликов.

Канонизация понтификов, ставших символами двух церковных лагерей, таким образом, удовлетворяет оба и не нарушает сложившийся статус-кво.

Между тем замысел Папы Франциска, как считает эксперт, гораздо тоньше и не ограничивается удачным дипломатическим маневром.

Начать с того, что день для двойной канонизации был выбран не случайно. В первое воскресенье после Пасхи Католическая церковь отмечает праздник милосердия божьего. Оно в равной мере вдохновляло двух новых святых (Иоанн Павел II и ввел его прославление в общецерковный оборот), вдохновляет и Папу Франциска. Возможно, он надеется, что почитание божественного милосердия поможет найти общий язык и столь разным адептам Иоанна и Иоанна Павла?

Тем, кто превыше всего ставит святость жизни и противится покушению на нее (аборты и эвтаназия), и тем, для кого главной является идея социальной справедливости. В конце концов, что такое милость к обездоленным, как не уважение святости жизни, которая подвергается унижениям, порожденным социальным неравенством и нищетой?

Таким образом Папа Франциск предложил католикам с разными взглядами оригинальную теологию милосердия, которая может подтолкнуть их к осознанию глубинного единства и способствовать внутрицерковному диалогу.

"Актуальны ли эти вопросы для Русской православной церкви, где тоже есть свои либералы и консерваторы?" - задает вопрос автор публикации в "Газете.ru" и констатирует, что голос первых там почти не слышен, тогда как вторые находятся на виду.

Именно вторая "партия" определяет церковно-общественную повестку дня, рассуждая о моральных ценностях и борьбе с теми, кто посягает на незыблемые устои. Защита обездоленных, забота о социальной справедливости, противодействие государственным злоупотреблениям если и присутствуют, то на уровне риторики, а не в церковной практике.

Зато пышным цветом расцветает диковинное богословие богатства, согласно которому роскошь не мешает спасать заблудших князьям Церкви, а напротив, помогает, поскольку увеличивает их престиж и авторитет, сказано в статье.

Папа Франциск напоминает своей пастве о том, что защита святости жизни и отстаивание прав обездоленных восходят к единому корню божественного милосердия. И консерваторам с либералами стоит не понапрасну ломать копья в "культурных войнах", а заниматься тем, к чему у них больше лежит душа.

Послание нынешнего понтифика, заключает Фаликов, может послужить уроком и для РПЦ, в которой оборона традиционных ценностей подменяет защиту социальной справедливости, а богословие богатства - теологию милосердия. Правда, на взгляд автора, возникают большие сомнения, будет ли это послание услышано.


News Central Home \| News Central Resources \| Portal News Resources \| Help \| Login